«Черниговский Агрохолдинг» — агропредприятие из Приморского края, входящее в группу компаний «Агротек». Компания специализируется на кормопроизводстве, выращивая сою, кукурузу, овес и ячмень для обеспечения кормами животноводческих ферм на полуострове Камчатка. В постоянной обработке у предприятия 6000 гектаров пашни. Андрей Аненков, заместитель генерального директора по безопасности ООО «Черниговский Агрохолдинг», рассказал о специфике работы в регионе и о том, как обеспечить полную прозрачность процессов на агропредприятии.
Затраты на корма в животноводстве составляют около 70–80% от себестоимости производства. Головное предприятие производит колбасы, мясные полуфабрикаты, снабжает полуостров и близлежащие регионы свежей и качественной продукцией. В компании осознали необходимость формирования собственной кормовой базы, поскольку зависимость от сторонних поставщиков — это большой риск. Поэтому было принято решение развивать собственное направление кормопроизводства.
«В Приморский край я переехал в 2017 году — меня направили из головного офиса на Камчатке, чтобы организовать безопасность на предприятии и контролировать производственные процессы». На начальном этапе здесь, можно сказать, работали на «печатных машинках». Было несколько старых ноутбуков, подключенных к интернету через USB-модем от сим-карты. Все делалось на коленке, планирование работы велось в устной форме, в лучшем случае зарисовывались планы на бумаге. Систематизировать, анализировать и использовать эту информацию было крайне сложно вплоть до того, что сотрудники заявляли «я такого не говорил». К тому же бумага, как говорится, всё стерпит: на ней можно написать что угодно.
Я столкнулся с тем, что наш первый агроном, мягко говоря, оказался человеком непорядочным, подавал недостоверную информацию о проделанной работе. Например, в отчете указал, что подготовил под посев 700 гектаров, а по факту оказалось, что подготовлено всего 350 Га. Для меня — человека с Камчатки, где таких огромных посевных площадей просто не бывает — это казалось чем-то бесконечным. Когда начали проверять, выяснили, что и половины этой земли не обработано. Мы, разумеется, расстались с агрономом и пригласили нового. Однако и у него всё было по старинке: бумажки, тетрадки, ни о какой цифровизации даже говорить не приходится. Более того, он даже не умел пользоваться компьютером. «Ладно, — говорю, — не умеешь печатать, пиши задания на каждый день от руки». Мы фотографировали или сканировали его записи и отправляли их по электронной почте на Камчатку. После первого неудачного опыта там ко всему относились с опаской и осторожностью. Им постоянно казалось, что они чего-то не видят, что их кто-то обманывает. Меня регулярно проверяли на достоверность информации, как говорится, над каждым контролёром был ещё один контролёр. В итоге один из учредителей, по совместительству действующий сотрудник службы безопасности в головном офисе, лично приехал к нам во время уборки. С тех пор мы с ним вдвоем, как два доверенных лица, следим за процессом и контролируем каждую уборочную кампанию. Ведь куда бы ни отправилась техника, физический контроль со стороны надёжных людей остаётся обязательным. Тем более уборка урожая — это самое главное событие.
Нашего руководителя напугали разными историями, и, к сожалению, они вполне реальны. Например, зерновозы с урожаем могут отправляться прямиком в порт, минуя элеватор. В других хозяйствах такое действительно случается: машина уехала «налево», и след её потерян. Конечно, порт может быть далеко, я упомянул его скорее образно. Но проблема остаётся: вокруг полей часто «крутятся» дельцы, которые предлагают механизаторам деньги за зерно прямо на месте, у машины. Подобные случаи здесь действительно происходят, региональная специфика.
Бывали моменты, когда злоумышленники вступали в сговор с механизаторами. Где-то по пути с элеватора машину останавливали, выезжали пара парней с погрузчиком и лопатами для уборки снега закидывали в кузов 10 лопат зерна. И никто этого не замечал. Я стал очевидцем такой ситуации и даже не знал, что делать. Хорошо, что это было не наше зерно. Я позвонил тому фермеру, объяснил ситуацию, и он разобрался и наказал людей.
Все эти истории приводят к тому, что собственник на Камчатке, не видя ситуации, относится ко всему с большой осторожностью и обеспокоенностью. Имея опыт обмана, мы вынуждены были прийти к чему-то, что хоть как-то будет контролировать движение машин с зерном, сколько земли вспахали и так далее.
Здесь, в Приморье, у нас была система мониторинга техники, но это больше транспортная система для дальнобойщиков. Нам это не совсем подходило, потому что приходилось вручную высчитывать треки, сколько куда проехали и вырисовывать площадь. Высчитывали захват орудия на калькуляторе, потом забивали это в Excel с диспетчерами. Вроде бы видели картину, но недостаточно. И объем информации для одного человека слишком велик. Плюс цифры по химии, сколько чего вносилось и куда – это было отдельным вызовом. Передо мной простирался дремучий лес, и я — человек, абсолютно не посвящённый в агрономию — оказался в совершенно новой для себя сфере. Для меня агрономия раньше ограничивалась воспоминаниями о том, как я в детстве помогал родителям сажать огурцы и копать картошку. А тут всё оказалось на порядок сложнее и глобальнее. Пришлось поучиться, почитать, поломать голову.
Я начал искать что-то, что помогло бы собрать всю информацию в одном месте, чтобы всё стало наглядным и понятным. Когда я только пришёл сюда, даже карт земель не было. Чтобы вы понимали, мы ездили с кадастровым инженером, который буквально тыкал пальцем: «Это ваше, а это – не ваше». Как он это определял – для меня до сих пор загадка. У меня, казалось бы, всё нормально с топографией, но то, что я увидел, заставило меня задуматься. Оказалось, нас обманули с землёй. Вдруг выяснилось, что из приобретённых нами участков 4000 гектаров – это лес. И это не простой факт, с которым можно смириться.
Я начал разбираться. Рисовал карты в Google Earth, потом распечатывал их на обычных листах А4 и склеивал вручную, потому что ближайшая типография находилась во Владивостоке, в 200 километрах от нас. Личной машины у меня тогда не было, а рабочая могла попросту не доехать. Всё делалось буквально «на коленке». Мы формировали данные, рисовали карты как могли. И вот в процессе поисков я наткнулся на программу. Искал в Яндексе и случайно нашёл цифровую платформу для АПК. Это стало настоящим открытием.
Протестировал платформу в демо-режиме, прорисовал все карты, настроил систему. Получилось очень информативно: удобный интерфейс, функционал. После опыта работы с простым мониторингом техники это было как день и ночь. Я отправил ссылку собственнику и сказал: «Владимир Ильич, посмотрите, какая интересная система». Он ответил, что за этим будущее, и он тоже размышляет о цифровизации, после чего поручил мне заняться трансформацией предприятия. Назначил руководителем проекта и сказал, что хочет, чтобы Камчатка могла просто открыть монитор и увидеть всё: сколько зерна на складе, сколько гектаров вспахано — без необходимости звонить директору или мне.
Однако я столкнулся с трудностями, сопротивлением со стороны менеджеров и агрономов. Причем у нас агрономы меняются каждый год, что только добавляет сложности. Мне всячески препятствовали в реализации проекта. Я не мог остановить технику, чтобы установить трекеры. Предлагал оцифровать планы, составлять их в электронном виде. Но в итоге я сам сидел с этими планами, а потом нужно было ехать в поле и проверять — а там уже весь день был потерян. Это был откровенный саботаж со стороны сотрудников агрономической службы, что мне было непонятно, ведь это в первую очередь инструмент для них.
И вот однажды приехал собственник группы компаний «Агротек», передал мне брошюру «АгроСигнал» и заявил, что раз уж это партнер «Ростелекома», то работать мы будем через них, и теперь никто не посмеет мне возразить.
Препятствия внутри предприятия убрали, но остался недобросовестный подрядчик
Я никогда не сталкивался с таким масштабным саботажем. Во-первых, пришлось полностью переставлять и заменять оборудование, потому что местная компания мониторинга транспорта отказывалась предоставлять доступ к своим устройствам. Они не открывали API для интеграции — протокол был закрытым, и доступ они категорически не давали. Вроде бы удалось настроить ретрансляцию, но проблемы оставались. Когда требовалась срочная информация, мы получали её с огромной задержкой из-за ретрансляции. К тому же их серверы периодически выходили из строя. В такие моменты у нас всё останавливалось, ничего не работало. А в ответ слышали: «Это твой АгроСигнал виноват». Но проблема была вовсе не в «АгроСигнале», а в серверах мониторинга транспорта местного подрядчика. В итоге мы приняли решение переоснастить технику новыми датчиками мониторинга. Часть работ выполнил подрядчик, часть сделал я под руководством специалистов из «АгроСигнала».
Отечественная платформа победила канадских консультантов и «линейку» на складе
У генерального директора есть консультанты из Канады с большим опытом в растениеводстве. В 2020 году, когда я составлял локальную смету на технику, он предложил использовать канадскую программу, на тот момент годовая подписка стоила 1,3 миллиона рублей в год.
Мы год работали с канадцами, после чего Владимир Ильич попросил меня дать оценку. У нас было три варианта работы, и я продолжал использовать цифровую платформу, которую нашел в интернете, из-за накопленных там данных об оцифрованных полях. С 2017 года я вел статистику по обработке, посевам и внесениям, вручную перенося все это в «АгроСигнал», чтобы была информация для анализа. В итоге я пришел к выводу, что «АгроСигнал» — понятный, информативный и, главное, отечественный продукт, который обходится дешевле. Однако агрономической службе он до сих пор не совсем понятен.
Мы создали аналитический центр на Камчатке, где аналитик аккумулирует всю информацию и в сжатом виде передает собственнику: сколько собрали, сколько продали, сколько на складе. Больше нет той приблизительности, что была раньше.
Раньше мы приходили на склад и спрашивали: «Сколько у вас там зерна»? получали ответ: «Ну, примерно тонн 300». А потом мерили линейкой, прикидывали на глаз. Реализовали 200 тонн, а где еще 100? Вы говорили, что было примерно 300! Выдали 200, где остальное? Поэтому мы перешли к весовому учету. Когда возникает риск, нужно действовать оперативно, кроме того, я не люблю, да и не могу себе позволить долго искать ответ. Мне нужно быстро получить информацию, кликнув на кнопку. Мне предложили внедрить весовую систему, и начались качели из-за возникающих рисков. Собственнику все нравится, когда он приезжает, но менеджеры преподносят все так, будто что-то не работает или затягивается. Механизатор, сидя где-то в поле, заходит в «АгроСигнал» и видит, что нет сети. Им не хватает понимания, что без сети данные не загрузятся. Я долго боролся, но потом собственник сказал: «Зачем напрягаться? Будем работать с тем, что есть». Камчатка видит, как планируется работа.
Бюджетирование — это делают специалисты на Камчатке, используя цифры из «АгроСигнала», урожайность, аналитику, приход, расход. Все отлично, тем более что мы интегрировали «АгроСигнал» с бухгалтерией. К нам на склад приходят различные ТМЦ, и эта информация сразу попадает в систему, а затем в 1С. Все работает отлично. Сейчас хотим подключить мотивационную часть, учет отработанного времени трактористами. Устанавливаем картоприемники на технику, чтобы считывать смены, это позволит нам индивидуализировать вклад каждого работника в общее дело.
